Как-то раз на восточном берегу моря Германии духовный работник встретился с одним из своих подопечных и о происшедшем при этом серьезном разговоре сделал следующую запись:
«Скажи мне Иван, как это собственно произошло, что ты покаялся»?
Старый рыбак попытался немного распрямить сгорбленную спину. Остановив светящиеся глаза на духовном работнике, он не делал никаких попыток что-либо сказать, как будто не видел собеседника, а что-то совсем другое где-то далеко. На его грубом испещренном лице светился (лежал) духовный блеск; его дух был очевидно занят светлыми и счастливыми воспоминаниями.
«С тех пор прошло уже наверное много времени»?
«Да, это было много много лет назад, — ответил старик, — приблизительно тридцать лет».
«Как это произошло? — удивительным образом; через одну проповедь».
«Через проповедь? Так это произошло естественным способом»?
«Нет, господин проповедник, это было как раз что-то не натуральное».
«Где вы слышали эту проповедь»?
«Я не слышал — я видел ее»!
«Ты видел ее»?
«Да, я видел ее ежедневно и жил вместе с ней. Я слышал ее очень много и часто, но заботился о ней очень мало. По обыкновению, проповеди, мало что значат, но те с которыми ты живешь вместе, ежедневно — полезны».
«Что же это была за проповедь, с которой ты ежедневно жил вместе»?
«Это была моя мёртвая жена».
«Ты говоришь загадками Иван; невозможно ведь жить вместе с мертвой женой»?
«А все-таки можно, господин священник, и даже очень легко. Бог может это сделать».
«Расскажи мне об этом подробно».
«Да это можно рассказать за короткое время. Мара и я были людьми одного и того же типа (что касается темперамента). У нас обоих были горячие головы, и мы имели жесткие столкновения. Потом она покаялась и обратилась к Господу. В крайнем случае, она это утверждала. Но я немного видел от этого покаяния.
Конечно она ходила на собрание, читала Библию и молилась дома. И таким образом, она продолжала жить дальше; кроме того, читала проповеди о моей безбожности и постоянно говорила, что мне надо покаяться. Между делом — проливала и слезу, чтобы меня расчувствовать и привести к покаянию. Ее натура совсем не изменилась. Время от времени мы имели тяжелые столкновения. Я дразнил и раздражал ее как только мог; потому, что мне было противно смотреть на это ложное святошеское существо. Ее христианство не могло переварить всего, что я делал. Стоило сказать пару слов, и война уже была в полном разгаре. После этого она могла очень впечатляюще проливать слезы, но они не оказывали на меня никакого влияния. «Неужели, Иван, ты никогда не покаешься»?, — сказала как-то она, придя из собрания. «К чему мне каяться»? — спросил я озлобленно. «К новой жизни». — «Имеешь ли ты новую жизнь»? — «Да, в это верю во всей своей слабости. Ты не должен на нас смотреть Иван, потому что мы слабые люди и не будем другими, но ты смотри на Бога». — «Бога я не могу видеть, а тебя могу. И твое христианство я не могу терпеть».
Но однажды вечером к Рождеству она пришла домой с собрания. Посмотрев на нее, я чуть не испугался. Ее лицо было белым как стена, и она не сказала ни слова. Многие дни она ходила взад и вперед, туда и сюда. Я очень боялся, думая, что в ее уме происходят какие-то негативные изменения. Однажды в один прекрасный день я сидел и исправлял сети. Она вошла и села рядом со мной. Ее глаза светились таким чудесным блеском, что я не мог выдержать, чтобы дальше смотреть на нее. Она взяла мою руку и сказала: «Я попросила Бога о прощении, потому, что была поношением Его имени. Я называла себя святой, но во мне было так мало святого». — «При этом мне стало ужасно плохо». — «Я хочу попросить у тебя прощение». В худшем мучении я никогда не был во всей своей жизни. Лучше бы она обозвала меня всякими словами, это было бы намного легче. Начиная с этого дня, моя жена умерла — умерла для греха. Вы же понимаете меня, не правда ли, господин священник»?
«Да, конечно, но скажи Иван, это никогда больше не приходило, она никогда больше не становилась злой»?
«Я делал все возможное, что только мог, чтобы вывести ее из себя. Приходило ли это снова — да, будьте здоровы, я это замечал, особенно вначале, что это в ней было внутри — эта плоть, понимаете господин священник. Но ее осенила такая сила, дух которого я раньше не замечал. Это было так, как будто она была схоронена — спрятана Небесной властью. Это было, как броня, которую не могла была просверлить моя злоба. Было очень тяжело для злой и больной натуры день за днем смотреть на лицо, на котором покоился как покрывало Божественный мир, Божественная радость. Я становился все хуже, но как мне казалось, это ее ничуть не задевало. В конце концов, дело зашло так далеко, что мне казалось, что я ее ненавижу. Я ненавидел Бога, Который жил в ней, так как Он осудил меня. Это было христианство, это я мог понять и охватить. Ей не нужно было больше проповедовать, так как она сама была проповедью. Многие годы я жил вместе с этой проповедью, а эта проповедь становилась все прекрасней. В конце концов, она стала особенно сильной — и я должен был покаяться. — Да, так пришло это все».
Из книги Альберта Люшара «Триумф Святого Духа»
P. S. «Также и вы, жены, повинуйтесь своим мужьям, чтобы те из них, которые не покоряются слову, житием жен своих без слова приобретаемы были» (1Пет.3:1) «Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной [красоте] кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом. Так некогда и святые жены, уповавшие на Бога, украшали себя, повинуясь своим мужьям». (1Пет.3:3-5)
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Ваши комментарии вдохновляют. Спасибо.
Если хотите получить ответ на ваш комментарий, поставьте "галочку" возле "Отправлять уведомления"... и вам на почту придет ответ