Чудеса Божьи всю жизнь

Свидетельство 

Родился на Донбассе, в Донецкой области. Детство прошло в городе Никополе, в Днепропетровской области. В раннем детстве меня воспитывала бабушка, а родители жили где-то на Кавказе. Было время Сталинское, сложное, бабушка была верующей, но держала это в секрете.

Моя мама сначала была верующей, но отошла от Господа. Нас было шестеро детей, но одна из детей – Валя – умерла в возрасте двух лет. Жили мы с отчимом. Перед войной отчима перевели в город Апостолово. Когда началась война, отчима забрали на фронт. Через некоторое время его вернули домой и отправили в Харьков на танковый завод специалистом по изготовлению танковых деталей.

Бабушка осталась жить в Никополе, а мы жили в Апостолово с мамой, где нас и застала война. Мне тогда было восемь лет, я закончил только первый класс. Отчим писем не писал, и мы думали, что он погиб, но потом – после войны – он появился, побыл с нами немного и опять уехал. После выяснилось, что он нас бросил. Так мы и жили с мамой.

Помню случай с времен войны.

Когда обнаружили, что мой отчим сотрудничает с партизанами, за нами стали следить. Уже была оккупация – немцы наступали. Однажды, полиция приехала и захватила отца дома. Нас всех вывели во двор и поставили к стенке, чтобы расстрелять. Но тут откуда-то взялся немецкий патруль и приказал: «Отставить». Потребовали разобраться, что произошло. Ночью отец убежал. А когда приехали разбираться, то нас всех пересмотрели, проверили, и оставили в живых. Так мы были вынуждены бросить свою хату и уехать за город. 

В степи была так называемая «салотопка»: туда свозили дохлых лошадей, коров. Страшная вонь была на «салотопке», и люди к ней близко не подходили. Благодаря этому мы там спокойно жили. Зато крыс там было очень много – среди дня бегали, не боялись. Подходили, вставали на задние лапы, заглядывали на кровать, на скамьи. Мама сильно боялась их. Прожили так около двух лет. Потом перебрались мы на окраину города. 

Там мы стали обживаться: приобрели лошадь, потом корову, и начали жить более-менее хорошо. Когда наши стали наступать, были частые бомбежки. Когда начинали бомбить, мы оставляли дом и прятались в окопе. Однажды мы чудом остались живыми: всего в двух метрах от дома упала бомба и не разорвалась. От нее осталась огромная дыра – около трех метров глубиной. Когда подобные бомбы разрывались, то после них оставались такие воронки, в которых поместился бы не один наш дом. А мы чудом выжили – Господь нас хранил, хоть мы еще не верили в Него.

Когда началось наступление наших, была ранняя весна. Снег таял и было очень грязно, страшно раскисала земля, машины буксовали, канавы глубокие вырывали. Самолеты некоторые взлетели, а некоторые не могли взлететь из-за грязи, их начали взрывать.

Некоторые свои машины немцы тоже взрывали. Ночью начался бой. Мы не пошли в окоп, а лежали в доме на полу, окна закрыли подушками, но такое было чувство, что град бьет по стенам. Стены были толщиной около полуметра, и пули не пробивали их. Утром, когда мы вышли, был туман и мы не могли понять, где немцы, а где наши. Только я увидел, что бегает много лошадей. Я стал их ловить и загонять в конюшню. Нагнал полную конюшню лошадей, еле двери закрыл. Потом их солдаты разобрали и уехали. Так закончилась для меня война.

После войны моя мама тяжело заболела. У нас совсем нечего было кушать. В один вечер две последние свеклы сварили, порезали всем по кусочку, скушали, и тогда моя мама стала плакать и говорить: «Дети, я недостойна, меня Бог не услышит. Молитесь вы, может вас Господь сохранит». И мы начали плакать. Как молиться, мы не знали – нас никто не научил. Поплакали так и легли спать. Но в эту ночь Бог удивительным образом побудил женщин. Разговаривали они в селе, рассказывали, кто умер, кто пухлый, кто вот-вот умрет. И вспомнили про маму нашу: «Как там та женщина, жива ли? А она такая хорошая женщина, как ни зайдем, всегда молоком напоит, всегда поделится и поесть даст, а теперь что с ней, не знаем». Одна женщина говорит: «А я бы ей пару баночек крупы кукурузной дала», другая говорит: «А я бы ей с полведра картошки дала», и так они все готовы были поделиться. А одна вызвалась все отнести.

Так они разошлись спать, а у той, одной, Бог отобрал сон: она ворочалась, ворочалась, не может уснуть. Встала и пошла будить их: «Не могу спать, вдруг они до утра помрут». Собрала все и на рассвете принесла продукты. Сразу увидела, что мама болеет, растопила печь, сварила суп и уже рано утром нас накормила. Так удивительным образом Господь сохранил нам жизнь. И того, что она принесла, нам хватило почти на полмесяца. После этого мама поправилась и стала понемногу шить людям, и этим шитьем немного зарабатывала.

Настал 1947 год – голод. Очень трудно было жить, люди пухли от голода. Я подружился с компанией, которая занималась воровством. Мы воровали на мельнице зерно и благодаря этому не голодали. Я маму обманывал, говоря, что зерно мне люди дают. Это зерно менял на молоко, варил кашу и кормил не только наших, но и соседских ребят. Милосердный Бог уже тогда меня хранил, хоть я и не знал Его: всех моих товарищей посадили – кому три года дали, кому два, а я остался на свободе. потом летом пошел работать в колхоз. Мне шел тринадцатый год. Работал на бычках, на лошадях. Потом стал работать в колхозе прицепщиком. Когда мне было тринадцать лет, у нас сильно заболел тракторист, и я вынужден был работать на тракторе. Так я неожиданно стал трактористом, так и проработал четыре с половиной года. Жизнь налаживалась – то хлеба с колхоза дадут, то каши. Самое сложное время пережили. 

К Богу я обратился особым образом. Я хотел убить своего комсорга – он много зла сделал мне. Когда я обдумывал план убийства, то услышал голос: «Ты хочешь всех стрелять и вешать, а сам ты какой, ты подумал?». Я посмотрел вокруг – чистое поле, никого нет. Тогда я понял, что мне проговорил Господь. Это был первый толчок к поиску Бога. Но вначале я ходил в православную церковь, я еще тогда не знал евангельских христиан. А потом я поехал к бабушке в Никополь, и она подарила мне Библию. Мне тогда, наверное, было шестнадцать лет. 

И, когда я начал читать слово Божие, Бог мне его открыл, оно мне стало очень близким и понятным. И тогда я стал спорить с батюшкой: мол, здесь они не так делают, и там неправы. Вот они меня с церкви и выгнали. И я начал искать верующих. Первый раз я попал в церковь и покаялся. Следом за мной покаялась и моя мама. Мне тогда было семнадцать лет. В скором времени я полюбил дочь пресвитера, засватал ее, и мы поженились, Я привез ее на Кубань, в Горячий Ключ. Дети рождались каждый год. Нам подарила пол усадьбы одна бабушка, и на ее участке мы стали строиться. Семья была большая, и мы садили в лесу небольшие огороды – корчевали деревья, и садили огороды. Весной собирали цветы, ездили продавать их в Москву, а на эти деньги покупали одежду. Я, помимо своей работы, еще занимался строительством – строил людям дома. Сыновья помогали мне. Самое сложное время для нашей семьи было в 1958 – 1964 годах. Было уже шесть или семь детей, строились – сложное время было. 

Был однажды такой момент, что мы покормили детей, а на завтра ничего не осталось из продуктов. Положили детей спать, встали на колени и говорим: «Господи, ты знаешь, что нам завтра нечего есть, пошли нам милость Свою», и легли спать. А утром проснулись – кто-то стучит в забор. Приходит мужчина, говорит: «Я слышал, что ты можешь мне построить времянку. Не вздумай отказываться, я не хочу нанимать кого-то другого». Я говорю: «Да я ж работаю, я не могу вам сейчас так быстро строить».Он говорит: «А мне не надо быстро, лишь бы ты хорошо сделал». Потом говорит: «Я слышал, у тебя там детворы много, можно я посмотрю?». Я запустил. Он зашел, увидел, как они втроем или вчетвером поперек кровати спят, охнул, но ничего не сказал и ушел. Я собрался и пошел на работу.

А он, придя домой, отрезал сала, набрал ведро крупы, картошки ведра два, на велосипед все это погрузил и привез, говорит, чтоб кормили детей. Домой пришел и жене говорит: «не могу успокоиться. У нас пропадает, а там дети голодные». Подождал немного, и еще в тот день картошки привез. Я прихожу домой с работы, а дома так вкусно пахнет – жена готовит кушать. А потом еще Господь так благословил, что этот человек мне за работу почти две цены дал: столько продуктов дал, и еще и деньгами заплатил. 

Еще, однажды, было такое чудо. У нас тогда было уже двенадцать или тринадцать детей. к нам еще иногда приезжали в гости на несколько дней дети с Хадыженска и с Апшеронска. наши двенадцать да их человек семь – восемь: до двадцати душ детей собиралось. И настал такой момент, когда мне жена говорит: «все, уже не из чего готовить - картошка заканчивается, еще на один раз осталось, и закончится». А дети услышали и стали проситься еще хотя бы один день побыть, потому что домой не хочется – отцы неверующие, пьянки, драки. Я пожалел их, и разрешил остаться еще на денек, а жене сказал: «когда последнее сваришь, скажешь». проходит три или четыре дня, она молчит. 

Я прихожу, а она готовит. Я ей говорю: «Всякая неправда есть грех. Ты сказала, что на один раз осталось, а сама готовишь уже сколько дней». Она говорит: «Толя, я сама не знаю, как это происходит. Каждый раз прихожу за картошкой, вроде все забрала, а на другой день прихожу, а там опять кучка картошки лежит в ящике». Я не поверил, но она заверяла меня, что правда так и есть. Потом нам один брат дал картошки, я привез ее от него, и в ящике том не стала уже прибавляться картошка. 

Это было чудо для нас, как у вдовы из Сарепты Сидонской. Потом понемногу лучше стали жить. Господь дал прожить благословенную жизнь, и никогда не оставлял. В пожелание одно скажу всем:

«Любите Господа, служите Господу. Самое большое мое желание: чтоб всех увидеть спасенными, быть на небесах и славить Бога».

Савченко А., журнал "Свет и Жизнь"

Приглашаю еще на один блог "НЕБЕСА НЕБЕС"

Вам понравилось сообщение? поделитесь с друзьями в соц.сети. Спасибо.

Вы хотите оставить комментарий, но не знаете, КАК? Очень просто!

- Нажмите на стрелку рядом с окошком Подпись комментария.

- Выберите Имя/URL (это лучше, чем анонимно)

- Наберите своё имя, строчку URL можете оставить пустой.

- Нажмите Продолжить

- В окошке комментария напишите то, что хотели

- Нажмите Публикация

Спасибо вам!