Воспоминание Николая Муравицкого
Был я и на лесоповале.
Однажды мне Бог послал брата из Волынской области. Он сидел за отказ от оружия во время войны. А попал я с ним в лагерь, это уже во время моего другого срока. Мы договорились в воскресенье не работать. Нас за это в изолятор сажали. В первый год было очень трудно: кормили гнилой капустой с водой. И вот, что там Бог сделал. Мы ходили к одному старичку, он сам из Молдавии. Он был священник, а к нему ходил вольный человек, который учился на священника. Он имел пропуск в наш лагерь. И вот, что Бог сделал. Брат говорит: «Пойдём, поработаем в столовой, нам дадут поесть». Я пошёл одну ночь, пошел в другую ночь. Не могу работать. И вот снится мне сон, что пришел ко мне тот человек, который к священнику ходил, и я прошу у него хлеба. Он вынимает из-за пазухи хлеб и дает мне. А этому человеку снится также сон, что в этом лагере два человека, и над ними написано имя Божие. Он пришел к священнику и говорит: «Вот такой мне сон снился. Не знаешь ли ты этих людей?» А он говорит: «Ходят ко мне одни Евангелие читать». «А ну, заведи меня к ним». Потом говорит нам: «Какие вы есть, такие вы и приснились».
Однажды мне Бог послал брата из Волынской области. Он сидел за отказ от оружия во время войны. А попал я с ним в лагерь, это уже во время моего другого срока. Мы договорились в воскресенье не работать. Нас за это в изолятор сажали. В первый год было очень трудно: кормили гнилой капустой с водой. И вот, что там Бог сделал. Мы ходили к одному старичку, он сам из Молдавии. Он был священник, а к нему ходил вольный человек, который учился на священника. Он имел пропуск в наш лагерь. И вот, что Бог сделал. Брат говорит: «Пойдём, поработаем в столовой, нам дадут поесть». Я пошёл одну ночь, пошел в другую ночь. Не могу работать. И вот снится мне сон, что пришел ко мне тот человек, который к священнику ходил, и я прошу у него хлеба. Он вынимает из-за пазухи хлеб и дает мне. А этому человеку снится также сон, что в этом лагере два человека, и над ними написано имя Божие. Он пришел к священнику и говорит: «Вот такой мне сон снился. Не знаешь ли ты этих людей?» А он говорит: «Ходят ко мне одни Евангелие читать». «А ну, заведи меня к ним». Потом говорит нам: «Какие вы есть, такие вы и приснились».
И давай нас целовать и обнимать. Он каждый день приносил буханку хлеба, полбуханки. Как мы Бога благодарили! Надо мной сбылось Слово Божье: «…Не видел праведника оставленным и потомков его просящими хлеба» (Пс. 36:25). Мы — двадцатипятилетники — под оружием, а он «пропускником» был. И сколько мы там были, утром еще темно, а он нам уже приносит хлеб. А потом Бог так сделал: нас перевезли в другой лагерь, который перевели на хозрасчет, мы уже получали деньги. В то время мы были настолько высушены голодом, что у нас были одна кожа и кости. А у меня такой характер: я не мог домой написать, попросить выслать посылку.
Отсидел я три года и четыре месяца. В воскресенье нас сажали в изолятор, потому что мы по воскресеньям не работали. А были другие, которые работать не хотели, но притворялись верующими. И вот, приходят забирать нас из изолятора на работу, не двоих, а всех троих. Ведут нас в овощехранилище, где все работали. Мы решились быть верными до смерти. И что же? В обед приходит начальник конвоя и говорит: — Это богомолы? Пошли все за мной! А мы еще зимнюю одежду не получили, в курточках спецовочных, а снег, ветер. Вывел нас в поле и говорит: тут замерзайте. Тогда тот, который притворялся, плачет, просит: — Я уже буду работать.
Мы раз уже так решились, что не будем работать. И вот, под вечер нас ведут до вахты. Идут бригады. Вахтеры подходят к тому человеку, который захотел с нами не работать по воскресеньям.
— Ты куришь, ты пьешь, ты ругаешься, а ты знаешь, за что эти люди срок получили? Они срок получили за свои убеждения, поэтому и не работают. Пошли с нами в изолятор. — А нас отпустили в барак. В бараке было 50 человек и я каждый день открыто становился на колени и Богу молиться, и никто не обзывался, и не трогал.
И вот что пришло. В то время я на коне работал, лес возил на биржу. Приезжает за мной машина: «Все, Муравицкий! Пойди, получай документы». Недалеко от меня, за 70 километров, сестра отбывала срок. Они говорят: «Забирай свою сестру и уезжай домой». Привозят меня в лагерь, люди меня встречают и удивляются: «Ну и Муравицкий, не даром Богу молился: дали 25 лет, а вот уже и освобождаешься». С этой радости я две ночи глаз не сомкнул. Вернулся раньше братьев-коростынцев. Может повлияло то, что к нам в село полковник Родин проезжал из Москвы, и он мать спрашивал: «За что ваших детей осудили?» Мать говорит: «За политику». Он говорит: «Ты пойди по всему селу, и пусть все распишутся, что ваши дети никакой политикой не занимались». Она так и сделала. Может, это и помогло. В это время Сталин умер, и наметилась новая политика, и мы попали в первые списки освобожденных.
Когда меня посадили и я год пробыл в заключении, то моя жена не устояла. В селе говорили ей, что я живым не вернусь, она испугалась, и не устояла, хотя была верующая, крещенная. Мать мне пишет: «Сынок мой, твоя жена замуж вышла». Нашу дочь она привезла моей матери, и та была у нее, пока я не вернулся. Вот такое я письмо получил. А перед этим снится мне сон: не стало у меня левой руки и пришел ко мне тесть (бывший), а я говорю ему: «Ничего не сделаешь. Такая моя судьба». А матери своей пишу: «Мама, моя жена — Голгофа, а когда я вернусь, мне даст Бог забыть всё». У меня были ее фотографии, и чтобы сатана не влиял на мысли, я те фотографии порвал. Приходили мысли, и я переживал. Она не решилась ждать меня 25 лет. А когда пришел из заключения, долго не женился. Может, Бог так допустил, что в молодости я смотрел на красивых, на здоровых, а когда вернулся, то сказал: «Какую мне Бог даст, такую я и возьму». Второй раз я женился по откровению, и вот уже 50 лет как живу со своей женой, которую дал мне Бог, и дал Он нам восемь детей.
Воспоминания Григория Муравицкого г. Ирпень, Киевской области
После каждого суда была конфискация имущества. Терзали мать. Я помню, лежу на печи. Приехали делать обыск, спрашивают: «Где твой автомат?» Говорю: «Под подушкой». Стали делать обыск. Забирали, что только можно. Брат привез часы из Германии, и даже те сняли. Хотели забрать и корову. Были еще маленькие дети, и мать увела корову в лес и там пасла и ночевала с коровой, и таким путем мы выживали. Ходили, собирали колоски. Очень было трудно. Жили без отца, а брата забрали в кузнецы.
В 14 лет я уже работал на конюшне. За год зарабатывал 50 трудодней. 200 грамм зерна давали на трудодень. 40 килограмм овса зарабатывал в год. Мы питались не так, как сегодня. Тогда садов у нас не было. В лесу собирали дикие груши, кислички заготавливали, сушили на зиму. Мать ходила по селам, у нее была ручная машинка, могла пошить, кому штаны, кому фуфайку, кому сорочку, и так, кто что даст. Шьет 2-3 дня. Что заработает, приносит, и так нас спасала. Ходила собирать колосья по полю, но это было трудно: отбирали сумки и даже избивали. Однажды меня так избили, что я еле пришел домой. А брат наш, который сейчас служитель в Бельцах, пошел пасти коров. За каждую корову в течение лета получал от хозяина один пуд зерна. И если 15 коров, — 15 пудов. Так мы выживали.
Тех людей, которые против нас свидетельствовали властям, их Бог строго судил. Устина на суде свидетельствовала, что они говорят языками, у них имеются связи с Америкой. Когда она это рассказала и ехала домой, ей стало плохо, и она умерла. А брат служителя работал в сельсовете и сказал, что Оля агитировала против властей. У него разлилась желчь, и он скоропостижно умер. Председателя сельсовета (он был зятем нашего брата и не был противником) заставили, и он пошел на суд. Говорил против верующих, хотя и не сильно. После этого его жена помешалась, так и померла. Брат с сестрой в 1955 году освободились. Не все дожили до освобождения: кто-то вернулся, кого-то похоронили на чужбине.
Церковь у нас была живая. Дух сильно действовал в исцелении и освобождении. Всю церковь Господь исполнял песнопением в духе, и если кто не исполнялся, Бог указывал, какой есть грех.
Воспоминания жены епископа Ирпенской церкви Григория Муравицкого о том, как в их церкви было видение девочке о суде над И. П. Федотовым в Калуге
Девочка Вита жила с бабушкой и дедушкой, училась в 4 классе. Бог крестил ее Духом Святым. Она слышала голос с неба и видела видения. В год, когда судили Федотова, она была на служении, потом пришла домой и сказала бабушке: «Ангел зовет меня, пойду помолюсь». Девочка легла, и дух вышел из нее. Бабушка и дедушка не знали, проснется она или нет. Пульса не было. Девочка была в исступлении 40 минут. Они молились. Девочка пришла в себя и рассказала, что она видела, как шел суд над И. П. Федотовым, описала внешность его, как он говорил, и что ему дали срок три года. Потом пришел Ангел и сказал возвращаться домой. Когда она проснулась, все рассказала старшим братьям. Верующие собрали помощь и поехали в Малоярославец, где нашли и познакомились с Валентиной Борисовной Федотовой.
Воспоминания старицы-узницы, г. Ирпень.
Она отбыла на Калыме в заключении 10 лет за Cлово Божье, где у нее родился сын. Он сейчас пресвитер Ирпенской церкви
Она отбыла на Калыме в заключении 10 лет за Cлово Божье, где у нее родился сын. Он сейчас пресвитер Ирпенской церкви
С малых лет стремилась ходить в церковь. В 4 километрах от дома находилась баптистская церковь, где на первом служении я покаялась. Приняла водное крещение у баптистов в 16 лет. После войны в 1945 году меня стали обвинять в пособничестве бендеровцам, так как я оказала помощь одному человеку в военной форме. При допросе следователь нашел мою фамилию в списках членов баптисткой церкви и сказал, что меня будут судить как верующую за то, что я пела псалмы о Христе и приняла водное крещение. Лжесвидетелем на суде выступала одна из моих родственниц, запуганная НКВД (в последствии она покаялась и уверовала). Суд-тройка в городе Ровно осудил меня на 10 лет. Судьи предложили написать кассационную жалобу, но это значило остаться в тюрьме еще на год и возможно заболеть туберкулезом и умереть. Я отказалась от жалобы и сразу была отправлена в Магадан. Долго везли поездом женским этапом до Находки, затем пароходом до Магадана. В пути морили голодом, давали кусочек хлеба, немного воды и голову селедки. Я изнемогла и попросила помощи у Господа, и Бог дал мне сон на трое суток. По приезду меня поселили в огромный барак и каждое утро выводили валить лес. Невыполнение нормы в 10 кубометров наказывалось изолятором. В бараке была группа верующих, впавших в искушение по ложному пророчеству. Они отказались работать, так как считали, что из бревен будут делать приклады для оружия. Над ними издевались, били и травили собаками. Я пророчества не приняла и вразумляла их в течение шести недель в изоляторе, куда я попала по ошибке бригадира. Потом они покаялись.
В бараке верующие собирались группами и молились. Однажды дежурный по бараку решил послать меня за папиросами, а я громко сказала, что я верующая и папирос не ношу. Он меня обругал и прогнал. Это услышала верующая сестра, крещенная Духом Святым, и пригласила на молитву о духовном крещении. Я много об этом не знала, но с готовностью согласилась. Стали молиться. С них пот капает, а я помолилась и молчу. И Бог через сестру мне говорит: «Ах, ты, раб ленивый! Они мокрые, а ты сухая». Мне стало стыдно. После ужина встала на колени и восемь часов до утра молилась о крещении Духом Святым с детской верой, от всей души. Молилась тихо, говоря: «Боже, крести меня Духом». Других слов молитвы я не знала. Вдруг сошел огонь, и я заговорила на иных языках и запела. Еще до подъема, в сушилку, где я молилась, стали приходить люди и склонять рядом колени. Дежурный, услышав молитву и пение, был потрясен и, поднимая людей, приказывал не шуметь. Заключенные недоумевали, а все молящиеся были в присутствии Божьем.
В 1951 году меня и других женщин освободили из лагеря и зимой вывезли в один совхоз на поселение в поселок Усть-Омчуг, где я провела в ссылке еще пять лет. Было так холодно, что волосы примерзали к борту машины. В совхозе поселили в пекарню и впервые накормили досыта. Вечером водители и конвой приступили к женщинам, но меня спасла мирская соседка, упросив их отпустить меня. Всю ночь я провела в холодной машине, но Бог сохранил меня от холода и конвоиров. Питание было скудное, и мужчины-поселенцы приносили мне еду, пытались ухаживать за мной, но я от всего отказывалась. Однажды осужденных по 58-й статье разделили на две части: одна работала на парниках, а другая была направлена на разгрузку угля. Я попала на разгрузку вместе с ворами, но Бог вывел меня. Сестры сказали конвоиру, что я по 58-й статье, и он, вопреки установленному порядку, разрешил перейти к верующим. В пути следования другая группа была беспричинно расстреляна обезумевшим конвоиром, спаслась только одна верующая сестра.
Когда я приехала за документами на поселение, у здания администрации сидело много ранее освобожденных мужчин, которые насильно брали себе в жены освобождающихся из заключения женщин. Верующие прилежно молились за меня, зная, что только Бог может защитить. Бог явил чудо. Один брат исполнился Святым Духом и получил повеление от Господа: «Сын мой, иди на проходную, там дочь моя, встреть ее». Мне было очень страшно одной. И вдруг я услышала голос: «Сестра Аня». Я обернулась. Это был брат Павел. По его совету я вышла через другую проходную. На поселении я жила у женщины, посещавшей секту «Свидетелей Иеговы». Неверующий муж одной нашей сестры, которая еще находилась в заключении, помог мне устроиться няней в одну семью.
Я посещала собрания верующих. Об этом узнала хозяйка и, будучи атеисткой, сказала мужу о том, что я принесу их ребенка в жертву. Мне отказали в работе. Наступили очень тяжелые времена. Из-за постоянных притязаний мужчин, приходивших в дом, мне отказали в жилье, посоветовав выйти замуж. Соседка приютила меня, но предала меня за спирт. Я ничего об этом не знала, мне некуда было деться. Скорбь и тоска постигла меня, духовно я ослабела. Тот мужчина приходил свататься, но получил отказ. На другой день по уговору с хозяйкой, он пришел и силой овладел мною. Рыдая, я бежала через весь город, он бежал за мной. От безысходности и депрессии, я согласилась выйти за него замуж. Жить с мирским человеком было трудно. Он поставил условие: «Если будешь веровать, то убью». На это я ответила: «Если за Христа, то хоть на крест». Увидев мою веру, он испугался и сказал: «Если Бог есть, то пусть у меня отнимутся руки и ноги. Тогда я уверую в Бога». Как он сказал, так и получилось. Мы переехали на Украину, купили дом. По возвращении он был инвалидом второй группы, прикованный к постели в течение пяти лет. Несмотря на гонения, у нас всегда собирались верующие. Муж постоянно слушал Слово и в болезни покаялся, получил водное и духовное крещение. За три дня до смерти он стал как мертвый, а я не хотела с этим согласиться. Вместе с сыном мы преклонили колени и в последний раз помолились за отца. Вдруг он начал молиться вместе с нами, хотя не говорил три дня. Я предложила ему есть, но он со слезами просил у меня прощения за все обиды. Перед смертью он всю ночь плакал, а потом, улыбнувшись, затих. Господь показал мне во сне, как мой муж видел перед собой черного и белого ангелов, и плакал, боясь, что к нему подойдет черный ангел. Когда к нему приблизился белый ангел, он улыбнулся и отошел в вечность.
* * *
«Если бы не Господь был мне помощником, вскоре вселилась бы душа моя в страну молчания. Когда я говорил: «колеблется нога моя», милость Твоя, Господи, поддерживала меня. При умножении скорбей моих в сердце моем, утешения Твои услаждают душу мою» (Пс. 93:17-19)
Вам понравилось сообщение? поделитесь с друзьями в соц.сети. Спасибо.
Вы хотите оставить комментарий, но не знаете, КАК? Очень просто!
- Нажмите на стрелку рядом с окошком Подпись комментария.
- Выберите Имя/URL (это лучше, чем анонимно)
- Наберите своё имя, строчку URL можете оставить пустой.
- Нажмите Продолжить
- В окошке комментария напишите то, что хотели
- Нажмите Публикация
Спасибо вам!
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Ваши комментарии вдохновляют. Спасибо.
Если хотите получить ответ на ваш комментарий, поставьте "галочку" возле "Отправлять уведомления"... и вам на почту придет ответ